Свирский Алексей

СВИ́РСКИЙ Алексей Иванович (до крещения — Шимон Довид Вигдорович; 1865, Петербург /по другим данным — Житомир/, — 1942, Москва), русский писатель.

Родился в семье рабочего табачной фабрики. Когда Свирскому было пять лет, его родители развелись, и он покинул Петербург. До 12 лет он жил на родине матери в Житомире, а после ее смерти пристал к беспризорникам и 15 лет вел бродяжнический образ жизни. Свирский скитался по всей Российской империи (Север, Центральная Россия, Украина, Балтийский край, Литва, Польша, Крым, Кавказ, Бессарабия, Туркестан), был также в Персии и Турции. Его спутниками были «бродяги, промысловые нищие, воры, мелкие авантюристы, проститутки, босяки всякого рода и вида», которые, как и он, находили временный приют в тюрьмах (объявляя себя беспаспортными, «не помнящими родства»), ночлежных домах и притонах. Повзрослев, Свирский жил случайными заработками — был портовым грузчиком, упряжным в шахтах, чернорабочим на нефтяных вышках, сельскохозяйственным рабочим на виноградниках и табачных плантациях, маркером хлопковых тюков, подбивал шпалы на железной дороге и т. д. В 17 лет под влиянием сестры, вышедшей замуж за русского и проживавшей в Москве, в надежде обрести кров Свирский принял православие.

Печататься начал в 1892 г. в газете «Ростовские-на-Дону известия» (стихотворение «Памяти А. В. Кольцова», сценка «Народный защитник»), редактор которых Н. Розенштейн (псевдоним Пикквик; умер в 1902 г.) ввел его в литературу, предложив полуграмотному автору регулярно публиковать очерки из жизни босяков и городского дна. Рассказы и очерки Свирского о людях, отвергнутых обществом, объединенные в сборники «Ростовские трущобы» (1893), «В стенах тюрьмы. Очерки арестантской жизни» (1894), «По тюрьмам и вертепам» (1895), «Несчастные дети» (1897), «Погибшие люди» (тт. 1–3, 1898) были благожелательно встречены критикой (А. Скабичевский и другие) и имели успех у читателей. В 1896 г. Свирский переехал в Петербург и начал сотрудничать в газетах «Новости», «Петербургский листок», а затем в журналах «Жизнь», «Современная мысль», «Вестник Европы», «Всходы» и других.

Сблизившись с социал-демократами (начало 1900-х гг.) Свирский начинает писать о жизни рабочих (повести «Записки рабочего», 1906, дважды запрещалась цензурой; «Черные люди», 1908, и другие), для этих произведений характерна социальная заостренность, они художественно слабы и носят черты агитационности. Более убедительны произведения, где рассказывается о непосредственно виденном и пережитом: рассказы и повести о жизни преступного мира, Востока («Бухарский праздник», 1900; «Лагерь смерти», 1911), беспризорных детей (повесть «Рыжик», 1901–1904, 1962, переведена на многие языки, в 1960 г. экранизирована; «Дети улицы», 1909). Свирский писал также пьесы, некоторые из них пользовались сценическим успехом («На покое», 1908, совместно с А. Куприным, поставлена в Александрийском и Малом театрах).

Наиболее ярко литературный талант Свирского проявился в повести «Рыжик» и в произведениях, посвященных национально и социально бесправной еврейской бедноте черты оседлости. К еврейской теме он пришел не сразу: в ранних произведениях эпизодически встречались еврейские персонажи, в рассказах и повестях начала 1900-х гг. появились живые, эмоционально окрашенные образы евреев. Так, в рассказе «Искатели янтаря» (1901) еврейский мальчик спасает утопающую русскую девочку, и когда ее брат в знак благодарности хочет подарить ему янтарь, отказывается, так как рад тому, что «оценили и признали в нем человека»; в «Рыжике» наряду с другими действующими лицами фигурирует малолетний вор Мошка Каракуль, а во вставной главе «В еврейском местечке» подробно описывается его специфический быт. После Кишиневского погрома (см. Кишинев), а в особенности после волны погромов 1905 г. еврейская тема становится доминирующей в творчестве Свирского. В 1904 г. он начинает активно сотрудничать в сионистском журнале «Еврейская жизнь» («Десятый», №3; «Мечты Фейге-Рейзеле», №5; «Вечные странники /Записки коммивояжера/», №10) и в «Книжках «Восхода» («Из путевого дневника /Картинки еврейской действительности/», №5–9). Он также публикует сборники «Вечные странники», 1905; «Еврейские рассказы», т. 1, 1909; «В черте», 1914; новеллы «Отцовская кровь», 1913–15; «На костре», 1916, и другие. Еврейский цикл Свирского, полный боли за свой народ, чувства протеста и раскаяния за отступничество («Отцовская кровь»), за национальную мимикрию так называемого образованного общества и состоятельных слоев еврейства («Из путевого дневника», «Проситель»), был близок основным социальным и эстетическим направлениям современной ему русско-еврейской литературы. В своем творчестве Свирский, как Д. Айзман и С. Юшкевич, не только описывал национальное и социальное угнетение евреев, но и подчеркивал проявления классовой борьбы и розни в их среде. В этих произведениях Свирский показал умение при помощи яркого диалога персонажей придать повествованию необходимый колорит, дать точную зарисовку бытовой обстановки еврейского местечка. В некоторых рассказах, особенно посвященных нищим коммерсантам, так называемым людям воздуха («Миллионеры», 1912), заметно влияние Шалом Алейхема.

После революции 1917 г. Свирский активно занимался общественно-политической работой, в 1919 г. вступил в коммунистическую партию, был членом объединения пролетарских писателей «Кузница». В 1922 г. он переехал в Москву. Его рассказы из послереволюционной жизни («Стальное сердце», 1925; «Хорошее время, 1922) — явно неудачная дань «социальному заказу». В те годы были переизданы некоторые его сборники на еврейские темы («Вечные странники», М., 1925; «В дни бесправия», Харьков, 1927; «Евреи», М., 1934), а в 1928–30 гг. в десяти томах вышло полное собрание сочинений Свирского. С 1928 г. он работал над автобиографической книгой «История моей жизни» (1929–40), повестью (в пяти частях) о нелегком и противоречивом пути еврейского мальчика из полунищей семьи, ставшего русским писателем, многие страницы которой посвящены еврейской жизни и проблемам антисемитизма, как государственного, так и общественного.